Неточные совпадения
С
семьей Панфила Харликова
Приехал и мосье Трике,
Остряк, недавно из Тамбова,
В очках и в рыжем парике.
Как истинный француз, в кармане
Трике привез куплет Татьяне
На голос, знаемый детьми:
Réveillez-vous, belle endormie.
Меж ветхих песен альманаха
Был напечатан сей куплет;
Трике, догадливый
поэт,
Его на свет явил из праха,
И смело вместо belle Nina
Поставил belle Tatiana.
«Куда? Уж эти мне
поэты!»
— Прощай, Онегин, мне пора.
«Я не держу тебя; но где ты
Свои проводишь вечера?»
— У Лариных. — «Вот это чудно.
Помилуй! и тебе не трудно
Там каждый вечер убивать?»
— Нимало. — «Не могу понять.
Отселе вижу, что такое:
Во-первых (слушай, прав ли я?),
Простая, русская
семья,
К гостям усердие большое,
Варенье, вечный разговор
Про дождь, про лён, про скотный двор...
Дом был выстроен во второй половине XVIII века
поэтом совместно с братом генерал-поручиком А. М. Херасковым.
Поэт Херасков жил здесь с
семьей до самой своей смерти.
Гибка, высока не по летам,
Покинув
семью, я стрелою вперед
Умчалась с курчавым
поэтом...
— Да Яков Петрович Полонский,
поэт Полонский, я гощу у него лето, Иван Сергеевич не приехал, хотя собирался… А вот Яков Петрович и его
семья — здесь.
Семь дней прошло с той поры, когда Соломон —
поэт, мудрец и царь — привел в свой дворец бедную девушку, встреченную им в винограднике на рассвете.
Семь дней наслаждался царь ее любовью и не мог насытиться ею. И великая радость освещала его лицо, точно золотое солнечное сияние.
Но в
семи тысячах жителей Окурова и Заречья был один человек, относившийся к
поэту серьезно: каждый раз, когда Сима, получив от Лодки спешно-деловую ласку, выходил из «раишка», — у ворот его останавливал квадратный Четыхер.
Поэты поневоле наталкиваются на все подобные
семьи, с которыми случились такого рода несчастья.
Законническая, социально обыденная этика дает преобладание отношению к иерархическому чину, к носителю власти, к иерарху церкви, к монарху, к главе
семьи, к начальнику над отношением к человеку, к человеческому качеству, к творцу, к доброму человеку, к таланту, к ученому и
поэту.
Несмотря на разрастающийся культ чувственных удовольствий, денег, мелкого честолюбия, мы видим, что в том же Латинском квартале зародилась новая
семья молодых
поэтов.
Императрица-мать поцеловала изображение Христа и тогда только пролила несколько слез, но через минуту разразилась рыданиями. Вот как описывает эту трогательную сцену тяжелого горя августейшей
семьи один из ее очевидцев, наш известный
поэт Жуковский, бывший тогда наставником великого князя Александра Николаевича.